Охотник в диалоге

[L525vovo]

Дорогие сообщники, что творится в голове у Охотника, когда он получает собеседника-ВС? То есть уже не первое и даже не второе существо, которое я могу причислить только к Дикой Охоте, общается следующим образом: получает вопрос, выдаёт реплику и слышит логически завершённый ответ, а потом замирает и чего-то ждёт. Я, получив всё необходимое (ответ), ставлю галочку в списке дел и переключаюсь, но Охотник как будто намерен продолжать беседу. Каждый раз такое никак не входит в мои планы. кто-нибудь из вас может представить, зачем Охотник так настроен?

По этому поводу у меня родилось лирическое видение сути конфликта Дикой Охоты конкретно с Владыками Снов. Хотелось бы узнать, насколько оно правдиво с точки зрения Охотников. Видение такое: ВС разговаривает в Охотником на промежуточной остановке по дороге к личной цели. Добравшись до тоннеля, ВС обыденно растворяется в едком тумане. Охоооотник видит туман и скачет туда. Просто... зачем ещё нужен туман? В свою очередь, ВС глубоко обескуражен вниманием к своему ничем не примечательному туману. Он продолжает путь, сочиняя ∞+1 путей обхода данного тоннеля, ведь в мире без тайн и загадок на хлеб мазать нечего.

Сейчас моя жизнь полна бутербродов, отсюда вопрос.

запись создана: 29.01.2019 в 21:10

@темы: Охотники, поговорим?, Владыки Иллюзий, Линейка Власти (подчинения), Линейка Группирования

Comments

[.molnija.]

классные вопросы - потому что да, есть такое

общается следующим образом: получает вопрос, выдаёт реплику и слышит логически завершённый ответ, а потом замирает и чего-то ждёт

в ряде случаев режим ожидания=режим внимания. Когда от нас чего-то явно ждут, мы на это реагируем, мы добавляем больше информации, мы становимся более откровенны. Мы видим, что есть больше внимания, и можно не ограничиваться логикой.
В общем, охотник в ряде случаев такой тактикой получает больше важной ему информации

ВС разговаривает в Охотником на промежуточной остановке по дороге к личной цели. Добравшись до тоннеля, ВС обыденно растворяется в едком тумане. Охоооотник видит туман и скачет туда. Просто... зачем ещё нужен туман? В свою очередь, ВС глубоко обескуражен вниманием к своему ничем не примечательному туману.

Ну это для Вас туман ничем не примечателен. Для Охотника - это сильнее сигнал, чем махать красной тряпкой для привлечения внимания. Потому что непонятное. Потому что загадка и тайна. Это на уровне рефлекса - вижу, что следы исчезают, мне надо в этом разобраться, даже если это не важно - потому что в какой-то момент это может оказаться важным, а я мало знаю про туман.

[Фиолетовая Кошка]

Мало общалась с Владыками (за некоторыми просто следила издали, поняв, что приближаться опасно, лучше сидеть в кустах неподалёку и не привлекать к себе внимания). Но на семинаре был показательный эпизод, когда я буквально вцепилась в чувака, которого потом типировали то ли в ВС, то ли в ВВ. Надо было выполнить задание - получить у собеседника определённую информацию в виде связного рассказа, а собеседник мне попался супермутный - не мог ни на один вопрос внятно ответить, нагонял этот самый туман. В общем, это кошмар, для меня муть неприемлема, я буду вытрясать из человека ясные ответы любыми способами (или навяжу готовые ответы, в крайнем случае, чтобы хоть какая-то определённость была). Хотя если бы от человека мне ничего не было нужно, я бы поставила ярлычок "дурак, к коммуникации непригоден" и поскакала бы дальше.

В общем, если от вас продолжают чего-то ждать (или активно требовать), вы, с большой вероятностью, просто невнятно выражаетесь.

[L525vovo]

.molnija.,

Когда от нас чего-то явно ждут, мы на это реагируем, мы добавляем больше информации, мы становимся более откровенны.

Я нет. А ещё я с завидной частотой попадаю в ситуации, когда люди вслед вещают информацию, на которую мне не пришлось тратить паузу. Например, продавцы. Я прошу товар, беру не рассматривая (было время насмотреться), благодарю, протягиваю деньги, и вдруг, вместо того, чтобы принять деньги и распрощаться, мне принимаются его рекламировать. Или просто беру на рынке фрукты, отхожу от прилавка, и меня вслед очень подозрительно убеждают, что они лучшие на всём рынке (как будто я стану покупать не лучшие на всём рынке).

Ну это для Вас туман ничем не примечателен. Для Охотника - это сильнее сигнал, чем махать красной тряпкой для привлечения внимания

Хм.

Простынь из Житинского.

Простынь из Житинского.

Евгений Викторович понял, что предстоит итоговый разговор, и, чтобы предупредить возможную неловкость, начал первым.
— Я уже ищу комнату, — сказал он. — Еще две-три ночи...
— Я не гоню, — Алик с улыбкой поднял ладони.
— Нет, ну все-таки... Не совсем удобно.
— Где работать будешь? — испытующе глядя на Демилле, поинтересовался Серопян.
— Найду.
— Найти трудно. На тебя всесоюзный розыск объявлен. Почему мне не сказал? Ай-ай-ай... — Алик покачал головой.
— Что?! — выдохнул Демилле.

У него сжало горло, а Серопян, щелкнув замочками «дипломата», извлек сложенный вчетверо большой лист бумаги, напоминающий афишу. Не спеша развернув его, все с тою же улыбкой он положил лист на столик. Это был информационный листок «Их разыскивает милиция». В среднем ряду фотографий Демилле увидел свое лицо и текст под ним, где сообщалось, что последний раз его видели в июле месяце в городе Севастополе, а также были перечислены приметы.

— Я не знал. Честное слово... — прошептал Демилле, с ужасом глядя на свою фотографию, окруженную физиономиями опасных преступников.
— Теперь знай, — сказал Алик, складывая лист.
— Откуда это у тебя?
— В милиции свои люди, — улыбнулся Алик.
— Ты им не сказал?
— Зачем? Их дело искать, пускай ищут...
— Что же мне делать? — спросил Демилле, с надеждой глядя на Алика.
— Ничего. Оставайся. Узнать тебя теперь невозможно. Будешь работать.
— Кем? Мы же закончили оформление.
— Будешь помогать Лидии, — спокойно сказал Алик и слегка прищурился, наблюдая, какое это произвело впечатление на собеседника.
— Официантом?! — Демилле вскочил на ноги.
— Сто пятьдесят. Больше не могу. Остальное чаевыми. Лидия одна не справляется, слишком много посетителей... — Алик будто не заметил его возмущения.
— Нет, никогда! — Евгений Викторович нервно заходил по Бродвею.
— Зря. Такой работы нигде не найдешь. Без паспорта, в розыске... Зря, — вздохнул Алик.
— Я подумаю... — Демилле снова уселся за столик.
— Подумай, — кивнул Алик.
Демилле закурил. Помолчали. Алик с наслаждением осматривал зал.
— А тебе не жалко денег — всем платить? — спросил Демилле с ехидцей.
— Деньгам оборот нужен.
— Не боишься?
— Чего? — Алик улыбнулся в высшей степени безмятежно.
— Прокуратуры, — резко сказал Демилле.
— Думаешь, жулик, да? — улыбка Алика стала печальной. — А ты подумал — на фига мне это нужно? — он обвел рукой помещение. — Я без этого свою тысячу в месяц имел, ни с кем не делился. Мне дело нужно, без дела не могу, пропадаю... Чтобы по высшему классу. Фирма. Не хуже, чем на Западе, понял? Что мы, не можем? За страну обидно.
Алик, и вправду, обиженно засопел, стал похож на ребенка с большой круглой головой.
— Я же тебя не обвиняю, — мягко сказал Демилле.
— Обвиняешь. Но я не обижаюсь. Как раньше было, уже прошло. Так уже не будет. Обществом движут деньги, а не идеи. Попробовали идеями двигать — жрать стало нечего. Я делец, да. Только лучше, если больше дельцов. Делец — от слова «дело».
— Значит, идеи уже не нужны?
— Почему не нужны? Нужны. На своем месте. Идеи нужны, творцы нужны. А толпе нужно хлеба и зрелищ. Как в Риме. У меня профессия – обеспечивать им зрелища. А ты двигай идеи. Я тебе не мешаю, но и ты мне не мешай...
— А ты философ... — улыбнулся Демилле.
— Почему нет? Философский кончал, — улыбнулся Алик.
Спал Демилле в кладовке. Снился ему белый пароход в синем море, который летел над волнами, не касаясь их килем и опасно лавируя между скалами, живописно торчавшими из воды.

...

— Вот что, милок. Хватит комедию ломать. Носи столько, сколько я. Понял?
— Буду носить, сколько положено, — сквозь зубы отвечал Демилле.
— Алик! Алик! — закричала она, призывая хозяина.
Серопян благодушно выслушал претензии Лидии.
— Женя, что за мелочевка? Кусочком больше, кусочком меньше... Ей же трудно работать.
— Пускай носит правильные порции.
— Что?! — вскинулась Лидия.
— Оставь его. Первый день. Хочет честно, пусть носит честно, — успокоил ее Серопян. — Всякому овощу свое время.

При расчете Демилле сдал до копейки сдачу каждому столику, вызвав легкую растерянность публики. Когда это повторилось на второй и на третий вечер, у Демилле сама собою возникла ласковая кличка, которую он услышал случайно, проходя мимо кучки молодых людей в гардеробе:
— Мы сегодня у Женечки-придурка сидели.
Растерянность молодой публики при виде честного официанта быстро сменилась пренебрежением, а затем и враждебностью тех, кто понял, что Демилле делает это не по дурости, а из принципа. Теперь старались унизить, кидали десятку, добавляя: «Сдачи не надо», — а когда Евгений Викторович, побелев, все-таки выкладывал рубли и мелочь на столик, демонстративно оставляли. Эти чаевые Демилле сдавал Серопяну, неизменно наталкиваясь на сочувственно-ироническую улыбку. Цеплялся за честность, понимая, что все равно получает чаевые в виде зарплаты от хозяина.

У Демилле появился враг — молодой круглолицый парень с мощными бицепсами и запорожскими усами. Он методично доводил Евгения Викторовича мелочными заказами, насмешками, чаевыми, демонстрируя свое превосходство многочисленным девицам, обычно сидевшим с ним за столиком. Назревала стычка. Демилле едва сдерживался, попробовал даже ускользнуть от него, меняясь с Лидией рядами, но парень специально пересаживался. Взрыв произошел на девятый день, в самом начале вечера, когда Демилле, подойдя к столику, где сидел обидчик, и вынув блокнотик для заказа, услышал:
— Чего торопишься, халдей? Еще не вечер.
Рука Демилле сама собою распрямилась. Звук пощечины, точно выстрел, разнесся по залу. Парень вскочил, опрокинул Демилле и уже готов был навалиться на него, как подоспевший из-за стойки Серопян и дружинники оттащили парня от Евгения Викторовича и вытурили из зала.
Серопян сказал:
— Всё, Женя. Не прижился. Гонору много. Бери расчет.


Евгений Викторович Демилле такой ВС, что пробу ставить негде. Может ли быть, что его работодатель Алик Серопян Охотник, который сориентирован в ситуации, а тот парень с запорожскими усами Охотник, которому было неуютно в условиях дефицита информации?


Фиолетовая Кошка,

Надо было выполнить задание - получить у собеседника определённую информацию в виде связного рассказа, а собеседник мне попался супермутный - не мог ни на один вопрос внятно ответить, нагонял этот самый туман.

Какое жестокое задание. Собеседников назначали или они выпадали случайно?

Хотя если бы от человека мне ничего не было нужно, я бы поставила ярлычок "дурак, к коммуникации непригоден" и поскакала бы дальше.

Могло ли наличие задания вынудить вас разглядеть способность к коммуникации в собеседнике?

В общем, если от вас продолжают чего-то ждать (или активно требовать), вы, с большой вероятностью, просто невнятно выражаетесь.

Тут уж чем богаты. У не работавших над собой ВИ такая особенность не хитрость или издевательство, а просто столкновение с тем, к чему они не привыкли: выяснение личных мотивов, которых может не быть, либо наоборот, их столько дофига, что ВИ выдаст бредовый ответ чисто для галочки, а ВС промолчит или даже разхнычется от бессилия: перетаскивать ЭТО тяжело и долго, собеседник не станет ждать, а если подождёт, то ожидания не будут оправданы, мир тлен, понимание иллюзия, и т.д.. С другой стороны, ВИ такие встряски полезны. В интересующегося собеседника они верить не станут, но хотя бы наведут порядок в личном, на случай если кто-нибудь ещё нагрянет.